Стивен Кинг «Верхом на пуле»(3)(перевод Шуйской Марии, Марины Лещинской)(продолжение)

В углу стояла старая стерео система. Я порылся в своих старых кассетах,
пытаясь выудить, что можно было послушать пока я брился. Я нашёл одну с
надписью «попса» и вставил её в проигрыватель. Я записал её в старших
классах и с трудом помнил, что было на ней. Боб Дилан пел об одинокой
смерти Хэти Кэрол, Том Пэкстон - о своём старом друге-бродяге , а
затем Дейв ван Ронк начал петь о кокаиновой ломке. На половине третей
строки я замер с бритвой у щеки. «Я сыт по горло виски и джином - пел
Деив хриплым голосом. «Врач сказал это убьёт меня, но не сказал когда.»
Вот он ответ, конечно же. Меня терзали угрызения совести, и я
представил, что моя мать могла умереть сразу же, а Стауб молчал и до сих
пор, так и не подтвердил предположения, что я прав, да и как он мог,
если я никогда не спрашивал об этом?- но это явно было не так.

Доктор сказал, это убьёт меня, но не сказал когда.

Зачем Господи, я себя мучаю? Ведь мой выбор был лишь естественной реакцией на сложившиеся обстоятельства? Ведь иногда же дети бросают своих родителей? Сукин сын попытался испугать меня – сыграть на моем чувстве вины– но я не купился на это, не так ли? В конце концов разве каждый из нас не прокатился на Пуле? Ты только пытаешься избежать этого. Пытаешься найти способ, чтобы все было хорошо. Возможно, то что ты думаешь – правда… но, когда он просил тебя выбрать, ты выбрал ее. Как бы ты не думал, всё крутится вокруг этого, дорогуша—– ты выбрал ее.
Я открыл глаза и посмотрел на себя в зеркало. «Я сделал то, к чему меня вынудили » - сказал я. Я не совсем верил в это, но со временем я думаю, что поверю.

Миссис Маккерди и я поднялись, чтобы посмотреть на маму. Ей стало немного лучше. Я спросил, помнит ли она свой сон про Парк Ужасов, в Лаконии.
Она покачала головой. "Я с трудом помню, как ты заходил прошлой ночью, сказала она. "Я была ужасно сонная. Это важно?"
"Нет" сказал я и поцеловал ее в висок. "Абсолютно не важно".

Мама вышла из больницы пятью днями позже. Первое время она прихрамывала, но это прошло и спустя месяц она снова вышла на работу - поначалу только на полдня, потом на полный рабочий день, как будто ничего и не произошло. Я вернулся в школу и получил работу в "Пицце у
Пэта" в деловой части города Ороно. Деньги были небольшие, но их хватило, чтобы починить мою машину. И это было здорово; я потерял всяческий интерес к автостопу, который когда-либо у меня был. Мама пыталась бросить курить и на какое-то время ей это удалось. В апреле я вернулся домой из школы на весенние каникулы на день раньше, и кухня была вся в дыму, как раньше. Она посмотрела на меня взглядом, в котором одновременно читался и стыд, и вызов. "Я не могу",
сказала она. "Извини, Эл--Я знаю, ты хочешь, чтобы я бросила, и я знаю, что я должна, но без этого в моей жизни такая дыра. Ничто не может заполнить ее. Лучше бы я никогда даже и не начинала.

Через две недели, я окончил колледж, у моей матери был новый удар - совсем небольшой. По настоятельной рекомендации доктора, она снова пыталась бросить курить, потом набрала пятьдесят фунтов и снова принялась за старое. "Как собака, возвращающаяся к своей рвоте," фраза из Библии; одна из моих любимых. Мне с первого раза удалось устроиться на хорошую работу в Портланде - можно сказать, просто повезло, и я начал уговаривать маму бросить ее работу. Я знал что это будет трудно, но даже не представлял насколько.
Я уже почти сдался, бившись до последнего, пытаясь ее убедить.
"Вместо меня, подумай лучше о себе, ты должен устраивать свою жизнь," сказала она.
"Когда-нибудь ты женишься, Ал, поэтому лучше сбереги-ка деньги. Подумай о своей жизни."
"Ты моя жизнь," сказал я поцеловав ее. "Ты можешь сколько хочешь сопротивляться или спорить, но это так."

После этого у нас было несколько хороших лет – в общей сложности семь. Я не жил с ней, но часто навещал, почти каждый день. Мы много играли в джин и посмотрели множество фильмов на видеомагнитофоне. Я купил его. Как мама любила говорить – веселья полон рот. Я не знаю, обязан ли я Джорджу Стаубу за эти года или нет, но это были хорошие годы. И моя память о той ночи, когда я встретил Стауба никогда не блекла и не казалась сном, как мне бы этого не хотелось. Тот эпизод, когда старик говорил со мной под луной, шаря пальцами по рубашке и как Стауб отдал мне значок, все еще оставался свеж в памяти. И пришел день, когда я долго не мог найти тот значок. Я знал, что он был у меня, когда я переезжал в свою маленькую квартирку в Фолмаус – я держал его в верхнем ящике прикроватного столика, вместе с парой расчесок, парой застежек и старым политическим значком в поддержку Била Клинтона, и затем он пропал. Когда телефон зазвонил днем или двумя позже, я знал, почему миссис МакКарди плачет. Это была наихудшая новость, которую я абсолютно перестал ждать; что сделано - то сделано.
Когда похороны подошли к концу и бесконечная череда пришедших на похороны близких и знакомых разошлась, я вернулся в мамин маленький дом в Харлоу, где она провела свои последние годы, куря и питаясь бубликами в сахарной пудре. Во всем мире нас было только двое – Джин и Алан Паркер, теперь я остался один.

Я порылся в ее бумагах, прихватив некоторые из них, с которыми мне еще предстояло иметь дело, так же откладывая в сторону вещи которые бы я хотел сохранить и те, которые собирался отдать армии доброй воли. После этого, я встал на колени, и посмотрел под ее кроватью, увидев то, что я искал все это время, боясь признаться в этом даже самому себе: маленький пыльный значок с надписью: Я ЕЗДИЛ ВЕРХОМ НА ПУЛЕ В ПАРКЕ УЖАСОВ, Лакония. Я положил его на ладонь, иголка впилась в кожу, и я сильно сжал руку, наслаждаясь внезапной болью. Когда я разжал пальцы, мои глаза были полны слез, и двоившиеся слова накладывались друг поверх друга, как будто я смотрел трехмерное кино без специальных очков.
"Ты доволен?" крикнул я в пустоту. "Этого достаточно?" Но ответа не последовало. "Почему именно сейчас? В чем же этот хренов смысл?" И снова не было ответа, а почему он собственно, должен быть? Ты просто ждешь своей очереди, вот и все. Ты ждешь своей очереди, стоя под этой порочной луной загадывая на нее желания. Ты ждешь своей очереди, слушая как они кричат - они платят деньги за адреналин, а там, Верхом на Пуле, этого добра всегда навалом. Ты тоже можешь прокатиться, или убежать. Но это ничего не изменит, я так думаю. И кажется, там должно быть что-то еще, но его нет - за все надо платить. Забирай свой значок и проваливай отсюда.